Москва: +7 495 234 4959 Санкт-Петербург: +7 812 740 5823 Лондон: +44 (0) 7384 418877

Ошибочные доказательства. «Агентство правовой информации», 22 декабря 2017 года

В уголовных процессах разрешили рассматривать доказательства, полученные с несущественными нарушениями закона. Такие указания представил Верховный суд России. По мнению экспертов, они могут привести к произволу.

Конституция России и действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК) запрещают при осуществлении правосудия использование полученных с нарушением федерального закона доказательств. Равно как подсудимый вправе требовать допроса свидетеля и возможности задать ему вопросы. Оглашение ранее данных показаний живого, здорового и проживающего в стране свидетеля не допускается.

Закон и беспорядок

В принятом 19 декабря постановлении Пленум Верховного суда России обобщил практику рассмотрения уголовных дел. Разъяснения спорных вопросов, являющиеся для всех служителей Фемиды де-факто обязательными, призваны сформировать единообразный подход и исключить ошибки. «Рассмотрение уголовного дела в точном соответствии с установленным законом порядком, отвечающим критериям справедливого судебного разбирательства, служит надежной гарантией защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод», – убеждены в высшей инстанции.

Но ряд положений нового документа вызывает у специалистов сомнения. Так, доказательства признаются недопустимыми, в частности, если были допущены существенные нарушения установленного порядка их собирания и закрепления, если оно осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате не предусмотренных процессуальными нормами действий. Тогда как ранее Верховный суд России исключал принятие материалов независимо от «существенности» допущенных при сборе нарушений, что предполагало отклонение любых незаконно полученных доказательств. Например, недопустимыми признавались результаты связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки и переговоров оперативно-розыскных мероприятий или проникновением в жилище против воли проживающих, полученные без соответствующего судебного разрешения. Арбитражные суды зачастую не принимали материалы так называемых «контрольных закупок», проводимых налоговыми или иными надзорными органами и подтверждающими, в том числе, неприменение кассовых машин и иные правонарушения: «Осуществляющим оперативно-разыскную деятельность органам запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокации)», – констатировали служители Фемиды (АПИ подробно писало о таких решениях – Операция «Провокация»).

Правда, на практике даже высшая инстанция зачастую не усматривала нарушений в некоторых формальных «огрехах» представленных правоохранительными органами доказательств. Например, в отсутствие указания на подпись одного из понятых на пакетах с изъятыми с места происшествия пулями и гильзами, протоколы осмотра были приняты и позволили осудить к 14 годам лишения свободы Сулеймана Эдигова, обвиняемого в покушении на жизнь полицейского.

Вместе с тем ряд экспертов полагает, что новые разъяснения Верховного суда России не позволяют принимать доказательства, полученные даже с несущественными нарушениями. Так, входящий в рабочую группу по подготовке проекта постановления советник Федеральной палаты адвокатов Сергей Насонов указывает на вводное слово «в частности»: «Таким образом, существенные нарушения приводятся в качестве примера, а не исключительного повода для признания доказательств недопустимыми», – убежден адвокат.

Требовать отклонить неправомерно полученные материалы сторона защиты сможет еще до начала рассмотрения дела и в подготовительной части заседания. По словам судьи Верховного суда России Александра Замашнюка, до сих пор складывалась неоднозначная практика: «Если суд еще не приступил к рассмотрению дела по существу, как он признает доказательство недопустимым? Как поступали судьи в этом случае: некоторые оставляли их без рассмотрения и предлагали обратиться с ним позже. Другие откладывали рассмотрение этого вопроса на более поздний срок. Третьи – отказывали в его неудовлетворении», – констатировал Александр Замашнюк.

Виртуальный свидетель

Кроме того, высшая инстанция разрешила оглашать показания уклоняющихся от явки в заседание свидетелей. Служителям Фемиды указано лишь на необходимость «принятия исчерпывающих мер для обеспечения» вызова такого лица. «Если в результате этих мер обеспечить его явку в судебное заседание не представилось возможным, то суд вправе решить вопрос об оглашении ранее данных им показаний и о воспроизведении приложенных к протоколу допроса (очной ставки) материалов записи этих показаний с согласия сторон», – отмечается в постановлении.

Хотя действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает ограниченный перечень случаев, позволяющих исследовать записи не явившегося свидетеля: если он умер, тяжело болен, находится за пределами страны, его местонахождение установить не удалось или участию гражданина в процессе мешают стихийные бедствия. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) также признает одной из гарантий справедливого разбирательства право обвиняемого услышать все доказательства против него в открытом заседании с учетом требования состязательности. То есть стороне защиты суду необходимо предоставить возможность перекрестного допроса. «Неявка свидетеля должна иметь веские основания (уважительные причины), а сторона обвинения должна предпринять достаточные попытки (проявить немалую настойчивость) при вызове ключевых свидетелей», – полагают страсбургские служители Фемиды. Оглашение показаний недоступных или второстепенных свидетелей допускается, только если на досудебной стадии производства обвиняемые могли задать им вопросы или оспорить достоверность данных показаний.

До сих пор служители Фемиды чаще всего придерживались норм процессуального закона и выводов ЕСПЧ. Например, при рассмотрении громкого дела против экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева, судья Замоскворецкого районного суда Москвы Лариса Семенова отклонила ходатайство обвинения об оглашении показаний руководителя нефтяной компании «Роснефть» Игоря Сечина, данных им на стадии предварительного следствия. С другой стороны, игнорирование этим свидетелем четырех вызовов не помешало суду вынести приговор. А президент России Владимир Путин не усмотрел в таком поступке главы крупной корпорации нарушений.

Справка

В минувшем году российские суды вынесли приговоры в отношении более миллиона подсудимых, почти 74 процента были признаны виновными, 1,6 процента оправданы, преследование остальных прекращено по нереабилитирующим обстоятельствам.

Мнения

 Юрий Пилипенко, президент Федеральной палаты адвокатов

Ни в Конституции России, ни в Уголовно-процессуальном кодексе РФ возможные нарушения закона, допущенные при собирании доказательств, не градируются по степени существенности. Термин «существенные» является сугубо оценочным и не имеет никаких, даже рамочных, критериев (в отличие, скажем, от термина «восполнимые нарушения»). На практике подобное разъяснение приведет к судейскому произволу, когда один судья будет считать что-либо нарушением, а другой – нет.

Также обращается внимание на то, что одной из самых острых проблем является широкое применение судами порочной доктрины «технической ошибки», когда любую девиацию процессуальной формы доказательства можно расценить именно таким образом. Указанное разъяснение приведет к учащению случаев применения этой доктрины и постепенному умалению института допустимости доказательств, который и так находится в плачевном состоянии.

Алексей Добрынин, партнер, руководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen & Paper

Любое доказательство, полученное с нарушением закона, является недопустимым. Однако Верховный суд России в своем постановлении уточнил, что такое нарушение должно быть существенным. Подобное разъяснение может повлечь порочную практику принятия судами заведомо недопустимых доказательств. 

Свидетель не вправе не явиться в судебное заседание без уважительной причины. В противном случае на него может налагаться денежное взыскание в размере до 2,5 тысяч рублей либо гражданин будет доставлен в суд принудительно.

На практике допрошенный в суде свидетель не всегда подтверждает показания, данные им ранее на стадии предварительного следствия. В интересах государственного обвинителя – огласить их без допроса в заседании. Поэтому предусмотренная постановлением Пленума Верховного суда России необходимость принимать исчерпывающие меры по вызову свидетелей может, на мой взгляд, существенно усилить позицию защиты и уравнять состязательность сторон в процессе.

Источник