Москва: +7 495 234 4959 Санкт-Петербург: +7 812 740 5823 Лондон: +44 (0) 7384 418877

Антон Именнов: Sukhoi проигрыш. Как начался новый зимний сезон санкций. Snob.ru, 10 января 2019 года

6 января стало известно, что США заблокировали поставки российских самолетов Sukhoi Superjet в Иран: минфин США отказался выдать экспортный сертификат. Адвокат, эксперт по международному и санкционному праву Антон Именнов считает, что это только начало санкций против России в новом году

Ситуация с самолетом Sukhoi Superjet 100, который Россия не может продать Ирану, потому что США запрещают, смешная только на первый взгляд. Комплектующие производят американцы, чье правительство и запретило поставки, поздравив таким оригинальным образом Россию с Рождеством.

В США действуют очень сильные нормативные основания для предотвращения торговли с недружественными странами. К примеру, в отношении Ирана есть целый Регламент о торговле с Ираном и санкции за его нарушение (31 Свод федеральных законоположений, глава 560 (31 CFR Part 560 — Iranian Transactions and Sanctions Regulations)).

Иран заключил предварительное соглашение о покупке 40 самолетов SSJ-100 для местных авиакомпаний Aseman Airlines и Iran Air Tours. Sukhoi Superjet 100 более чем на 10% состоит из американских комплектующих, использовать которые запрещено в связи с санкциями. Без разрешения органов власти США их запрещено продавать иранским представителям или поставлять в Иран.

Конечно же, в таких условиях ПАО «Компания «Сухой» может поставить самолеты, но после этого компания попадет на внушительный договорный штраф, а американские поставщики комплектующих прекратят с ней сотрудничество. Кроме того, в отношении компании «Сухой» и американских поставщиков может быть возбуждено производство о привлечении к ответственности по § 560.701, что грозит и российскому производителю, и его партнерам из США штрафом до 1 000 000 долларов США или тюремным заключением до 20 лет.

«Сухой» проявил недальновидность и, судя по последствиям, не стал заранее просчитывать все возрастающие санкционные риски, несмотря на то что это было необходимо сделать, желательно задолго до события. Санкционные требования не являются тайной, покрытой мраком. Все санкционные нормативные предписания США и ЕС находятся в открытом доступе. Но для их анализа, конечно, нужна соответствующая экспертиза в санкционном праве.

Что мы можем вынести из этого примера? То, что санкции в условиях глобального рынка — это фактор риска, значение которого будет лишь возрастать в 2019 году. 

Именно об этом мы предупреждали в конце года, когда говорили, что санкционное давление евроатлантических стран на Россию все нарастает. Теперь очевидно всем, что постоянно возникают и будут возникать новые поводы для заявлений официальных лиц США и европейских стран о продлении существующих и введении новых ограничительных мер в отношении российских граждан, юридических лиц и бизнеса.

Надо иметь мужество, чтобы признать: на наших глазах уже сформировалась новая реальность под названием санкционное право. Не будем сейчас углубляться в правовую доктрину и рассуждать о достаточности или нет в этом явлении классических признаков отдельной правовой дисциплины. Важно то, что совокупность юридических норм и правовых институтов, регулирующих определенные сферы общественных отношений, налицо. И реальность эта сложная, поскольку состоит из юридической работы только процентов на сорок, остальное — мировая политика, комплаенс, медиасопровождение (работа со СМИ), административное право США и право такого интеграционного объединения, как ЕС.

Роль санкционного права будет возрастать с каждым годом, и поэтому 2019-й пройдет под эгидой фактически санкционного шторма: то, что это будет не просто давление, а именно шторм или, говоря простым языком, «длительный и сильный ветер, сопровождающийся разрушениями и вызывающий бурю», сомневаться не приходится, как и в том, что ситуация вокруг Sukhoi Superjet 100 является индикатором происходящего, когда США фактически совместили корпоративное право с санкционным и показывают всему миру на примере России, как это ни прискорбно, «кто здесь хозяин и где его плеть». Скоро можно ожидать и новые акты о введении ограничительных мер, и обновление санкционных списков США и ЕС.

Российскому бизнесу и гражданам придется еще активнее адаптироваться под существующие реалии и принимать на себя негативные последствия от текущего политического курса, в результате чего роль санкционного права будет только возрастать. Оно будет усиленно развиваться в нашей стране: средний и крупный бизнес получили дополнительные ориентиры и повод задуматься о своей санкционной судьбе.

А вообще, для того чтобы точно понимать, что сейчас происходит и где именно мы находимся, надо вспомнить некоторые постулаты международного публичного права, которые гласят, что противоречия между государствами никуда не исчезают, а просто переходят из одного качества в другое. Представьте себе плоскость с различными способами разрешения межгосударственных противоречий. На одном краю — союзные отношения, добросовестное и взаимовыгодное сотрудничество; на другом конце спектра — война «обычная» и ядерная война. Санкции — где-то посередине. Приняв в 2017 году закон CAATSA, США показали всему миру, что все противоречия с иными государствами они будут решать путем санкций. В 2018 году этот закон заработал, что Россия сейчас в полной мере испытывает на себе. Фактически это война будущего, когда экономическое превосходство позволяет достигать геополитических целей, а военная мощь государства не является основным аргументом. Сейчас государство для достижения своих целей может создавать новую правовую материю — сверхправо или новое право, подчиняющее себе иные правовые системы, независимо от их воли и желания. Чем раньше Россия осознает, как работают санкционные режимы и администрирующие их органы, и сможет выработать новые правовые механизмы, тем быстрее она перестанет быть полностью безоружной перед западными санкциями. А станут ли эти механизмы элементами этого сверхправа или нет — покажет время.

Источник