Комментарий Вадима Клювганта о сложности российских законов
Философские труды Канта оказались проще для понимания, чем российские законы. К такому выводу пришли эксперты Высшей школы экономики. Они анализировали акты за последние 30 лет. С каждым годом тексты становятся все сложнее. Почему? Выясняла Алла Пугачева.
«Федеральные специальные марки изготавливаются за счет денежных средств заявителей, перечисленных ими на условиях предварительной оплаты исходя из цены марки и в размере, кратном запрашиваемому количеству марок, на расчетный счет организации-изготовителя федеральных специальных марок»,— это фрагмент закона «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта». Найти в нем такой небольшой абзац — та еще задача. Эксперты Высшей школы экономики обнаружили там, например, предложение в 707 слов — это целый книжный разворот.
Для оценки текстов они разработали индекс синтаксической сложности, который вычисляет компьютер, пояснил автор исследования, старший научный сотрудник ИГМУ НИУ ВШЭ Александр Кнутов: «Мы с 1991 года можем высчитать эти индексы. И сейчас под конец 2020 года мы видим, что немножко замедлилось усложнение, то есть раньше он рос быстрее. Становится больше причастных оборотов, в этом году чуть-чуть увеличилась длина предложения, абзаца. В целом тренд такой же сохраняется на усложнение. Может быть, считается, что эта проблема не очень серьезная для нашей страны. Формально же они соответствуют правилам русского языка — падежи, склонения — все соблюдено».
Машина может вывести индекс сложности любого текста. «Каштанка» Чехова и даже «Анна Каренина» Толстого не выдерживают конкуренции с российскими законами. Тягаться с ними способна разве что «Критика чистого разума» Иммануила Канта, но и этот философский труд, несмотря на высокий индекс, пропустил вперед 87 законодательных актов.
Тяжелее всего уловить смысл и вычленить главное в законах 2014 года, касающихся Крыма и Севастополя. Возможно, так получилось потому, что они принимались очень оперативно, рассуждает Александр Кнутов: «Достаточно быстро их надо было разработать, дальше они вносили очень точечные поправки. Особо никто не задумывался, чтобы это было стройно, системно, главное было выполнить задачу, чтобы какие-то отношения не остались без правового регулирования».
Кстати, именно шестой созыв Госдумы, который юридически оформлял присоединение Крыма к России, стал рекордсменом по усложнению законотворческих текстов. Правда, он отличался и самой плодотворной работой — плюс 83 закона. Нынешние парламентарии выпустили почти вдвое меньше.
В профессиональном сообществе этот тренд, конечно, давно заметили, говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант. Он негативно оценивает влияние лингвистического фактора на правоприменительную практику:
Закон, который нельзя понять, исполнить нельзя. Это всегда возможность для произвольных толкований, это путь к нарушению прав людей, возможно, с очень серьезными негативными последствиями.
Законодательная деятельность тоже имеет свои технологии. А сейчас, конечно, все это не очень соблюдается, и особенно, когда законы принимаются из каких-то конъюнктурных соображений».
Депутаты, впрочем, тоже признают наличие проблемы. Глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников заявил “Ъ”, что парламентарии уделяют внимание этой теме и надеются исправить ситуацию.